Однажды...

Однажды, осенним дождливым утром, когда сидеть дома было уже просто невмоготу, отправился страстный любитель природы Труман по прозвищу Одинокий Волк в лес густой. На самом-то деле дождь ещё и не начинался, но над всей Самарской областью висели страшные чёрные тучи, даже не висели, а лежали на домах и деревьях. Вылезши из маршрутки, Труман обнаружил, что тучи начали протекать. Сначала дождик просто накрапывал, но потом полил как из ведра. Пришлось надевать чехлы на всё, что торчало, а именно: рюкзак, голова и коленки. Став ещё больше похожим на лесного жителя и почти слившись с окружающей зеленью, почувствовав себя в своей стихии, он углубился в непроходимые дебри по плотно укатанной дороге, которая вскоре привела его к обрыву.

Идти было трудно: ноги скользили по тропинке, рюкзак норовил свалиться в пустоту и утащить за собой хозяина, но открывшийся вид заставил на миг позабыть про все трудности. Горы, зелень и уходящая в даль Волга! Свинцовые облака, свежий ветер и запах мокрой травы - вот она СВОБОДА!

Но надо было идти дальше. Ветер крепчал, дождь всё усиливался, кроссовки хлюпали, желудок урчал, зубы стучали... Пора было найти место для лагеря и заняться волшебством - поджиганием мокрых дров.

Да! Забыла сказать, что шёл Труман не один. Он сильно рискнул в этот раз и взял с собой Марину, которая ну уж очень хотела увидеть горы и пещеры БГ. Почему рискнул? Да потому что видел её всего-то второй раз в жизни, а кто их, Марин, знает, как поведут себя в экстремальных ситуациях: сами с горы слетят или скинут кого нечаянно. Отдохнув на мокрых камнях, уже не прикрываясь от дождя, так как промокло всё, даже клеёнка, отправились они дальше.

Всё бы ничего, да гитара, без которой Марина не выходит из дома, сильно осложняла движение. Как настоящий джентльмен, Труман взялся её нести, о чём и пожалел. Из неё они несколько раз чуть не сорвались с откоса, и пару раз съезжали задом кверху по скользким горкам туда, откуда только что поднялись. Но выход был найден! Труман отдавал Марине гитару и перескакивал на безопасный камушек, потом Марина кидала ему гитару и прыгала следом. Так по уши в грязи, мокрые, но довольные, добрались они до места стоянки.

Дождь не прекращался. Поставили палатку. Первоначально задумка была такая. Ставят палатку, спускаются в пещеру, лазиют на пузе по ходам, впускаются к Волге, купаются, обратно в лагерь, греются и кушают. Но как только они забрались в палатку и переоделись в сухую одежду, сжевали колбасу и завернулись в спальники, тяготы походной жизни навалились на них, и единственное, что они могли делать, так это зыркать глазом из отверстия в спальнике, потому как глаза, слава богу, не мёрзнут!

Неожиданно дождь кончился. В спальниках было тепло и сухо, но желудкам было мало бутербродов, да и снятая мокрая одежда норовила намочить всё лежавшее рядом, поэтому пришлось вылезти из палатки. Совершая чудеса, встав на четвереньки и пыхая огнём, Труман разжёг великолепнейший костёр. Марина развесила вокруг свои мокрые тельняшки, поставила поближе к огню чехол с гитарой, и сразу стало как-то по-домашнему уютно.

Согревшись и просохнув, занялись культурной программой: Труман сыграл на дудке всё, что умел, а потом взялся за гитару и сыграл всё, что умел и не умел. Марина, вероятно, тоже что-то пела, но фотодоказательств этому нет, разве что устные показания Трумана.

Часам к 11 вечера, когда уже совсем ничего видно не было, собрались ужинать. Шикарный ужин с вином. И вдруг... замелькали фонари между деревьями, показались фигуры в камуфляже и громкий голос произнёс: "Спелеологи мы, лагерь потеряли, болеем... Пустите к себе на огонёк". Так мы сидели и слушали байки про пещеры, мёртвых спелеологов, тоннели под Самарой, бешеных лис и барсуков. Съев все конфеты, ребята засобирались в свой лагерь. Пора было спать.

Проснулись часов в 10 утра. Светило солнце. Позавтракав тостами с сыром, испечёнными Мариной на костре, отправились в пещеру с намерением там полазить, но опять же ничего не вышло. Камни дышали страшным холодом, и лечь на них совсем не тянуло.

Та же Волга, те же горы, то же небо и облака при свете солнца имели совсем другой вид. Свобода уже представлялась не мрачной, разрывающей железные цепи, хмурой и завывающей от усилий тёткой, но спокойной и светлой, улыбчивой, дающей надежду на хоть какое-то будущее.

Налазившись вдоволь по пещере, сфотографировавшись в каждом её уголке, сказав доброе утро спавшей там спелеологихе и отказавшись от её предложения поразмяться, сползав по тоннелям, они решили обозреть окрестности, что означало: обойти пещеру слева направо, потом справа налево, потом спуститься вниз и посмотреть на неё вверх, в потом подняться наверх и посмотреть на пещеру вниз, посидеть на всех камушках, которые из ней выпали и постоять под теми, которые только собирались. Получив заряд утренней свежести и порязмяв кости, они вернулись обратно в лагерь. При этом Марина думала: "Больше я вверх не полезу, теперь только вниз!" У неё дрожали все поджилки, каждая мышца, из последних сил она карабкалась на гору. А Труману хоть бы что! Вот что значит, вести здоровый образ жизни.

Собрав рюкзаки и палатки, в прекрасном расположении духа покинули они место стоянки. Им предстояло возвращаться другой дорогой вдоль Волги до Управленческого, потом на автобусе до Царевщины, а оттуда на электричке домой. Жаль было уходить, к тому же погода наладилась, светило солнце и было очень тепло.

В пути им сопутствовала удача (не считая двух собак, которые их чуть не съели). Транспорт подъезжал вовремя. Даже электрички не опоздали. Попрощавшись, Марина и Труман разъехались в противоположные стороны.

В электричке Марина начала замерзать, а приехав в город обнаружила, что там ужасно холодно! Проторчав на остановке и наконец добравшись до дому, она прыгнула в вану и только тут поняла, насколько же она устала! Из ванны её вытаскивали, так как сил не было. Зато спала она как ангел, и снился ей тёплый лес, пение птиц и ласковое солнце, касающееся деревьев и земли, окутанных дымом костра.